— После того, как ты принимаешь пищу или питье — скажем, через четверть часа — ты чувствуешь, не всегда, но часто, сильные боли в животе и тошноту?

— Да, очень часто! По-моему, тебе известно все, что только может знать человек! Но что.. ?

Фентон боялся говорить ей правду, но у него не было выбора.

— Лидия, кто-то пытается постепенно отравить тебя мышьяком.

Глава 4. Мег в алом и кинжал

Он был прав, что боялся сказать ей об этом. Само слово «яд» внушало Лидии, впрочем, как и многим другим, непреодолимый ужас. От него веяло колдовством и чародейством, оно появлялось из ничего, словно ветер, воющий в трубе, и от него нельзя было спастись.

Фентону понадобилось немало времени, чтобы успокоить ее.

— Значит… я не умру?

— Конечно, нет! А разве ты чувствуешь себя умирающей?

— Откровенно говоря, нет. Просто мне немного не по себе — вот и все.

— Это потому, что отравитель давал тебе слишком маленькие дозы и через слишком большие интервалы. Если ты будешь принимать лекарство, которое я назначу, то тебе нечего бояться.

Лидия поднесла руку ко лбу.

— А эти… эти пятна?

— Они исчезнут. Это просто симптомы отравления мышьяком.

— Но кто может хотеть… ? — дрожащим голосом начала Лидия. Фентон остановил ее.

— Об этом мы поговорим позднее, — сказал он. — Сначала тебя нужно вылечить.

Лидия, обрадованная, что ей не надо ломать голову относительно личности убийцы, устремила на него радостный взгляд. Ее поведение стало более спокойным. Фентон попытался объяснить простейшими словами природу и действие яда. Но он видел, что она ничего не понимает, впрочем, тогда бы этого не поняло и Королевское общество 27 . Прошлой ночью Фентон заметил, что у Лидии весьма привлекательная фигура, а в ее теперешнем положении этот факт просто бросался в глаза.

— Легенды о крови летучей мыши, внутренностях лягушки и прочих, хотя и тошнотворных, но безвредных вещах, становятся смешными в свете… в свете… — Он сделал паузу. — Прошу прощения, о чем я говорил?

— Дорогой, — нежно ответила Лидия, слегка покраснев, — ты просто смотрел на…

— Ах да! Я отвлекся.

Фентон соскользнул с края кровати.

— Это меня устраивает, — заявила Лидия.

Фентон сделал последнюю попытку держаться по-отечески. Подойдя к изголовью кровати, он склонился над Лидией и быстро чмокнул ее в губы. Внезапно руки Лидии обвились вокруг его шеи, вернее, вокруг треклятого парика. Фентону пришлось поцеловать ее с определенной степенью интимности.

— Ник, — прошептала Лидия, оторвавшись от его губ.

— Д-да?

— Когда ты велел мне лечь, я подумала о том же, что и Джайлс. Но потом я решила, что кругом слишком много людей… Так может, отложим наше настоящее свидание до ночи?

Это совсем не подходило для женщины, получившей даже небольшую дозу яда. Но Фентон быстро терял способность соображать.

— Ночью, Лидия, ты, возможно, будешь не в настроении, чтобы… ,

— Я в настроении любить тебя, даже если буду умирать! — свирепо заявила Лидия. — Разве я умираю?

— Да нет же, черт возьми!

— Тогда этой ночью я составлю тебе компанию?

— Да!

Его руки обвились вокруг нее. Кожа Лидии (таково действие сил природы) уже не казалась холодной и влажной. Поцелуй был таким горячим, что обоим показалось глупым и ненужным откладывать свидание, но в этот момент…

Джайлс в коридоре отчаянно держал оборону. Но в итоге дверь открылась, и в комнату вошла Мег.

Фентон был напуган, однако в нем закипел гнев, застилая ему глаза.

Бросив взгляд на отодвинутые занавесы кровати, Мег отвернулась и медленно направилась к окнам, по пути обдумывая ситуацию. Руки ее слегка дрожали. Лидия, напротив, ни в коей мере не ощущала смущения. Еще до взгляда Мег она умудрилась завернуться в простыню таким образом, что казалась еще менее одетой, чем на самом деле.

— Итак, вы почтили нас своим присутствием, мадам? — проворчал Фентон.

— Как видите, — холодно ответила Мег.

Величественно выпрямившись, она повернулась к ним лицом.

На Мег была черная соломенная шляпа с очень широкими полями, вынуждавшими ее держать голову приподнятой. Вдоль изгиба полей сзади лежало единственное золотое перо. Черные волосы, причесанные так же, как у Лидии, оттеняли туманную белизну ее лица.

Несмотря на теплую погоду, Мег носила вокруг шеи короткую мантилью из черного меха, доходившую только до локтей. Она была расстегнута, демонстрируя верх платья в черно-красных вертикальных полосах, с низким корсажем, украшенным по краям короткими черными кружевами. Болтавшийся на правом бедре маленький кошелек сверкал золотом и рубинами. Обе руки были спрятаны в черную меховую муфту, согласно требованиям моды. Под ярко-алой юбкой Мег носила такое количество атласных нижних юбок, что при движении издавала звук, напоминавший шум ливня.

— Ник, дорогой, — беспечно заговорила Мег, — я распорядилась подать для меня твою карету. Я знаю, что ты мне не откажешь.

— В самом деле, мадам?

Мег, очевидно, решила игнорировать происходящее в комнате и не замечать присутствия Лидии. Лидия, также притворяясь незаинтересованной, смотрела в никуда мечтательными глазами и с подобием улыбки на губах. Мег не могла удержаться, чтобы не бросить на нее взгляд, и сделав это, едва подавила бешеное восклицание.

— Я намерена, — продолжала она тем же легкомысленным тоном, — проехаться в Новую биржу. Похожу по галереям, возможно, куплю пару мелочей. Я так расточительна, дорогой! Но думаю, что двенадцати гиней на сегодня хватит.

— Вы уверены, мадам?

Мег бросила на него быстрый оценивающий взгляд. Фентон приближался к ней зловещим медленным шагом. Отойдя от окон и миновав туалетный стол, Мег стала спиной к левой стене. Фентон медленно повернулся, чтобы смотреть ей в лицо. Он закусил губы, чело его потемнело от гнева.

Чувствуя стеснение в груди, Фентон едва мог дышать. Ему казалось, что что-то черное, похожее на капюшон палача, наброшено ему на голову и сдавливает мозг. Он пытался бороться с этим ощущением, но…

— Фи! — воскликнула Мег с принужденным смехом. — Уверена, что ты не будешь ревновать к щеголям, которые бродят за мной по Новой бирже, пожирая меня влюбленными взглядами. Одному из них я дам подержать манто — вот так — другому муфту — вот так — а третьему…

Мег обозвала свою фразу. У нее не хватило времени ни завизжать, ни даже пошевелиться.

С тихим свистом рапира вылетела из ножен, блеснув в тусклом сером свете. Острие остановилось у тела Мег, чуть выше середины корсажа. Если бы оно двинулось вперед хоть на волосок, женщина была бы ранена.

— Прежде чем мы продолжим разговор, — послышался хриплый голос, — выбросьте кинжал из вашей муфты.

— Кинжал? — прошептала Мег, приподняв длинные черные ресницы.

— Рукоятка торчит из вашей руки, ваш большой палец лежит на клинке — этого невозможно не заметить.

— Чудовищно! Подумать, что я…

— Выбросьте кинжал, или я проткну вас шпагой. Выбор за вами, мадам.

Мег, безусловно, не сомневалась, что сэр Ник осуществит свою угрозу. Ее серые глаза скользнули по нему. Большой и указательный пальцы сэра Ника сжимали эфес шпаги, готовой вонзиться в тело молодой женщины, в то время как профессор Фентон отчаянно пытался удержать свою руку.

Мег извлекла правую руку из муфты. Выражение ее лица было холодно-презрительным. Маленький венецианский кинжал с тусклым неполированным клинком стукнулся о доски пола, неподалеку от ковра.

— Весьма обязан вам, — промолвил Фентон.

Человек в парике, двигавшийся быстро и бесшумно, как кошка, опустил шпагу, подобрал кинжал, швырнул его в угол комнаты и сунул рапиру в ножны.

— А теперь, — осведомился он, кивнув в сторону лежащей на кровати Лидии, — кого из нас вы собирались заколоть?

Изумление Мег было непритворным.

— Кого же, как не эту дочь круглоголового? 28 — откликнулась она, указывая на кровать. — Я видела, как она бежит сюда, и сразу поняла, что к чему. Некоторые вещи я не считаю преступлением.